Как заметил один таджикский музыкант, Шашмаком, как и в целом классическая музыка, в крови у бухарских евреев. И это очевидно. Все лучшие певцы-макомисты – обладатели великолепных голосов, знатоки и исполнители Шашмакома, пели и во дворцах эмиров Бухары, и на свадебных торжествах.
Исторически сложилось так, что бухарские евреи на протяжении веков, живя в культурных центрах Средней Азии – Бухаре и Самарканде, бок о бок с таджиками и узбеками, восприняли их музыкальное и поэтическое творчество и были лучшими певцами. Такие признанные имена, как Борухи Калхот, Леви Бабаханов, Нерьё Аминов, Гавриэл Муллокандов, Барно Исхакова и многие-многие другие, стали символами эпохи расцвета классической музыки Шашмакома. И в наши дни это бессмертное искусство продолжает жить, расширив географию своего звучания в регионах Европы и Ближнего Востока.
Сегодня в музыкальном искусстве бухарских евреев одним из самых ярких и признанных мастеров является лауреат премии имени Исхака Мавашева Рушель Рубинов. Диапазон его музыкальных талантов широк и многообразен. Он незаурядный поэт, пишущий на родном бухарско-еврейском, а также на таджикском и узбекском языках и на иврите, выдающийся музыкант, создатель новых вокальных сочинений (суруд), прекрасно владеющий танбуром, замечательный хазан.
Его песни всегда находят отклик в сердцах бухарских евреев. Назову лишь несколько из них: «Панҷ панҷа баробар нест», «Шумо нағзу мо ганда», «Агар пулат набошад», «То тавонед дӯстон кам гап занед». Некоторые суруд удивительно зримые, словно живые сцены, например, о взаимоотношениях супругов («Шумо нағзу мо ганда»). Это диалог кающегося мужа и его любимой жены, которая горда и кокетлива и не чувствует своей вины. Все творчество певца и поэта пронизано народным духом.
Он из плеяды музыкантов, которые сформировались под непосредственным влиянием выдающегося певца Аврома Толмасова, которого сам Рушель уважительно называет «мой Устод».
Рубинов продолжает давние национальные традиции классической таджикской, узбекской и бухарско-еврейской монодии, в которой заметны новые современные интонации, при сохранении формообразования, характерного для классической музыки Шашмакома. Эти произведения звучат естественно и проникновенно. Поэзия музыканта оригинальна и необычайно интересна. Она доходчива, в ней почти отсутствуют высокопарные слова и обороты. Рушель удачно вводит фразы, которые повторяются неизменно, как рефрен. Они взяты из нашего сочного разговорного языка, но при этом проникнуты поэтической возвышенностью и вдохновенностью.
Например, «Сухан гуфтан ва ҷон кандан баробар» или «Авлиё боши агар», или «Бандеш занад лекин Худо назанад», «Худат нағз боши олам нағз» и др. Он оригинален и не похож ни на кого из своих друзей – макомистов. У него свое поэтическое и музыкальное лицо, свой почерк, свое видение жизненных проблем. Он постоянный участник всех концертов музыки бухарских евреев, свадеб и других мероприятий в многообразной жизни своего народа. Его любят и всегда ждут новых музыкально-поэтических откровений.
Каждый концерт певца начинается с диалога со зрителями, в котором он находит одобрение и поддержку своим мыслям и творческим находкам. Его выступления – всегда особый праздник. Они неизменно сопровождаются бурными и продолжительными овациями. Как сообщил мне Давид Мавашев, однажды Рушелю Рубинову и его другу и талантливому певцу – макомисту Илье Хавасову случилось быть в Баку и, к удивлению зрителей, вместе с азербайджанскими певцами участвовать в пении азербайджанских мугамов. Успех был ошеломляющим.
Мне остаётся пожелать нашим певцам – макомистам следовать своим путем в искусстве и добиваться успеха.
Зоя Таджикова, музыковед
Фото из архива
The Bukharian Times