В январе этого года я был в Душанбе. Программа была насыщенная, за два дня нужно было успеть многое.
В моем расписания значилось посещение выставки художника Сулеймана Шломо Шарифи и интервью с автором. Для этого я поехал в отель СЕРЕНА, который относится к Serena Hotels Group, Фонда Ага-хана. Дизайн интерьера выставочного пространства, где разместилась экспозиция картин, состоял из аутентичных артефактов, современной стилизации зороастрийских атрибутов, исмаилитских мотивов и элементов памирской архитектуры.
Сулейман Шломо Шарифи известен в Америке не только как художник, но и как прозаик, публицист, автор перевода на русский язык поэмы Ибрахима (Абрахама) Абулхайра «Ба ёди Худойдод», за который он был удостоен премии имени Ицхака Мавашева за 2024 год.
Об этой выставке наша газета подробно писала в репортаже Фархада Арабова «Танец Суфия» и другие истории». Статья вызвала интерес у наших читателей. Теперь я предлагаю вашему вниманию интервью, которое взял у художника.
Р.Н. (Рафаэль Некталов): Спасибо, что вы нашли для меня время.
С.Ш. (Сулейман Шломо Шарифи): Для меня большая честь видеть вас на моей выставке.
Р.Н.: Фархад Арабов назвал свой репортаж о вашей выставке “ТАНЕЦ СУФИЯ И ДРУГИЕ ИСТОРИИ”. Почему истории?
С.Ш.: Вначале я сочиняю историю или другими словами концепт, затем строю композицию и после цветового решения появляется картина.
Р.Н.: Я видел хорошо изданный каталог ваших работ, там к каждой картине вы написали художественный текст. Как бы вы назвали такой вид художественной деятельности, а именно – создание картин и текстов?
С.Ш.: Во многом, как мифотворчество. Известный тезис гласит «Миф – наше деятельное и энергичное отношение к факту» Миф присутствует в представлении о любой значительной вещи.
Р.Н.: Что для художественного произведения ценнее: миф или факт?
С.Ш.: Обычно они присутствуют одновременно и неразделимы. Как сказал один из великих, опыт человеческий создаётся не только событиями, но и мечтами.
Р.Н.: Осмотрев экспозицию, я отметил, что картины объединены по темам.
С.Ш.: Именно так: это зороастрийская, суфийская, буддистская, христианская и бухарская еврейская темы. Выставка связана с моим проектом “ЭТНИЧЕСКИЕ ОБЩИНЫ ТАДЖИКИСТАНА”, в рамках которого была также издана книга с иллюстрациями “ШЕСТЬ ИСТОРИЙ”, по притчам из наследия народов, проживавших на территории современного Таджикистана, а также их верований.
Р.Н.: Когда вы начали работать над бухарской еврейской темой?
С.Ш.: В 2015 году к открытию нового кампуса АУЦА в Бишкеке (Американский университет в Центральной Азии) состоялась выставка современного искусства “ТОПОГРАФИКА”. В выставке приняли участие художники со всей Центральной Азии, в этой палитре отражалось всё разнообразие нашего региона. Поскольку я был единственный художник с бухарскими еврейскими корнями, то сделал и представил серию картин в технике «холст и масло» на эту тему.
Р.Н.: Поговорим о картине “СОЗИДАТЕЛИ”, она как раз из этой серии. На ней группа еврейских строителей собирает некую орнаментальную конструкцию. Что вы хотели этим сказать?
С.Ш.: Конструкция или каркас – символ цивилизации Центральной Азии, в которой важную роль также сыграли и бухарские евреи. Я имею в виду развитие ремесел, коммерцию и искусство.
Р.Н.: Расскажите о картине “МУЖЧИНА ПО ИМЕНИ АДАМ”. Мне показалось на голове Адама кипа, я не ошибаюсь?
С.Ш.: Да этот так, Адам – бухарский еврей с библейским яблоком в руке. Рядом с этой картиной другая под названием “ТАНЕЦ ЕВЫ”, где Ева на языке танца показывает, как змей уговорил её сорвать яблоко. Так что эти две картины связаны тематически.
Р.Н.: Я обратил внимание, что на табличках под некоторыми работами из этой серии вы отсылаете к произведениям классика, в которых напрямую не говорится о евреях. Объясните, пожалуйста.
С.Ш.: В повести С. Айни “СМЕРТЬ РОСТОВЩИКА главный персонаж владел, в числе прочего, помещениями, которые сдавал в аренду студентам. В моей картине они евреи. На холсте изображен эпизод, где ростовщик пришёл за деньгами, студенты в это время изучают свитки с древними текстами. С помощью известного художественного приёма я ввёл еврейскую тему в канву произведения, не нарушая сути повести, и отсылка работает, как якорь.
Р.Н.: В экспозиции есть картина «Старая еврейская школа». Это ведь тоже отсылка к повести С. Айни, не так ли?
С.Ш.: Вернее эта картина по мотивам эпизода книги С. Айни “СТАРАЯ ШКОЛА”, там двое учеников во время занятий устроили перепелиный бой, после чего учитель назначил наказание. Я перевёл действие в еврейскую школу.
Р.Н.: Давайте поговорим, о картинах из других мифологем, например об этой, в прайс-листе выставки она идёт под названием “ЗОЛОТОЙ ПЛОД”.
С.Ш.: Эта вещь также выполнена в условном стиле и разделена на три части. В центре вокруг священного зороастрийского огня собрались мудрецы. Их задача дать название большому золотому плоду, то есть дыне. Как известно, на всех языках эпитет «большой» происходит от названия животного. В итоге плод назвали “ХАРБУЗА”. В нижней части картины изображен осёл (Хар) символ горизонтальной силы, то есть ширина плода. В верхней части горный козёл (Буз) – вертикальный вектор силы, то есть высота плода.
Р.Н.: Что ж, это познавательно и забавно. В экспозиции выставки есть другая подобная картина – “НОВОСЕЛЬЕ”, она тоже сюжетная?
С.Ш.: Так и есть, сюжет известной притчи разделён на три части, внизу и вверху эпизоды, а в центре писатель собирает факты и мифы в единую историю.
Р.Н.: Понимаю, он разбавляет сухие факты догадками и мечтами, то есть, занят мифотворчеством.
С.Ш.: Верно. (Смеется)
Р.Н.: Одна из главных достопримечательностей Душанбе – монументальная статуя “БУДДА В НИРВАНЕ” из музея древностей. На выставке есть картина “НОЧЬ В МУЗЕ”.
С.Ш.: В этой картине сотрудница музея делает уборку у постамента статуи после закрытия. Здесь я постарался передать контраст между величием артефакта и обыденностью ситуации.
Р.Н.: Выставка называется “ТАНЕЦ СУФИЯ”, в экспозиции несколько картин на эту тему. Расскажите о какой-нибудь из них.
С.Ш.: В центре танцующий суфий. Факелы расположены таким образом, что впереди и позади Суфия падают тени, та, что за спиной – символизирует прошлое, та, что впереди – будущее. Главная идея суфизма: прошлого уже нет, будущее еще не наступило, это всего лишь тени. Жить нужно настоящим.
Р.Н.: Уверен, что бухарская еврейская тема у вас в развитии, а какая картина на подходе?
С.Ш.: Я работаю над композицией будущей картины по мотивам пасхальной Агады.
Р.Н.: Каковы ваши планы, о чём мечтаете?
С.Ш. В последнее время я задумываюсь о преподавании, то есть передаче знаний и опыта молодым художникам в создании картин, текстов, иллюстраций, особенно, что касается бухарской еврейской темы.
Всемирная Мифологема Бухарских Евреев (если можно так выразиться) состоит из произведений во всех жанрах: изобразительное искусство, кино, архитектура, музыка, тексты, журналистика. Координацией всего этого многообразия во многом занимаетесь вы, уважаемый Рафаэль Некталов. Надеюсь то, что делаю я, – составная часть общего, и она может быть связана с целым с помощью прямых или косвенных отсылок, а также совместными акциями. Иными словами, мне хотелось бы работать не за пределами, а находясь внутри событий.
Р.Н.: Спасибо, за интересную беседу и искренне желаю вам осуществления ваших планов.
С.Ш.: Спасибо вам за интерес к моей работе.
На этом мы закончили интервью и уже собирались разойтись, но тут к нам подошел администратор отеля и попросил меня оставить запись в книге для почётных гостей. Он раскрыл передо мной фолиант в красном переплёте, и я написал несколько строк. В них я выразил своё восхищение картинами, поздравил художника с выставкой, отметил самобытный язык автора, на котором он красочными образами-символами рассказывает нам свои истории. И в конце дописал: Шма Исраэль Адонай Элоэйну Адонай эхад. Возможно, это были первые слова на иврите, написанные в этой книге.