Продолжение.
Начало в №№ 1133, 1141
Из мероприятий, проходивших в рамках Международного фестиваля Shashmaqam Forever в Узбекистане, мне особенно запомнился «круглый стол», который был устроен 22 октября в Доме-музее академика Юнуса Раджаби — великого наставника, Устоза, крупнейшего исследователя макомов и узбекского фольклора.
Фонд им. Ицхака Мавашева в 2018 году провел в Нью-Йорке специальный фестиваль и конференцию, посвященные творчеству Раджаби, его педагогическому мастерству, наследию, сотрудничеству с бухарскоеврейскими певцами и музыкантами. Ведь именно благодаря Юнусу Раджаби, в Узбекистане состоялись, взошли на музыкальный Олимп и ярко засияли там такие звезды макомного искусства, как Берта Давыдова и Барно Исхакова.
Наша делегация состояла из Давида и Марины Мавашевых, Рафаэля Некталова, Бена Пинхасова (США), Риты Юсуповой (Израиль), моих земляков Бориса Бабаева и Бориса Завулунова. В полном составе мы пришли в дом Юнуса Раджаби, где нас ждали наши друзья и партнеры по фестивалю Shashmaqam Forever – народные артисты Узбекистана Хасан Раджаби, Тахир Раджаби, заслуженный артист Узбекистана Азиз Раджаби, заслуженная артистка Узбекистана Гюльбахор Эркулова, лауреат Международного фестиваля Shashmaqam Forever 2013, таджикский дутарист Содырхон Убайдуллаев. К нам примкнули также и сын Берты Зауровны Давыдовой Эркин Махмудов с супругой Барно Тургуновой.
Встреча началась с экскурсии по музею, в котором собраны уникальные материалы и фотографии из жизни академика Юнуса Раджаби. Экспонаты относятся к концу ХIХ – началу ХХ века. По музейным залам нас провел маэстро Хасан Раджаби, свидетель и участник многих событий в этом доме, где он родился и живет по сей день.
Дом-музей Юнуса Раджаби был основан в декабре 1997 года, во время празднования 100-летия певца и композитора. Инициатором создания музея был сын Юнуса. Поэтому заполучить такого гида, как Хасан Юнусович – это не просто огромная честь, но и живое прикосновение к истории современной узбекской макомной музыки.
Юнус Раджаби прожил большую жизнь, успешно проявив себя во многих жанрах и видах узбекской музыки. Он — известный композитор, ученый-фольклорист, академик, народный артист Узбекской ССР, певец, инструменталист-исполнитель, организатор и руководитель музыкальных коллективов, педагог, общественный деятель.
Мой отец Ицхак Мавашев был лично знаком с академиком Юнусом Раджаби, так как в 40-е годы работал литературным редактором таджикских программ на Узбекском радио, — рассказывает Давид Мавашев. — Поэтому, посещая вновь этот прекрасный дом, я еще раз окунулся в атмосферу тех лет, когда творили корифеи Шашмакома: Ота Джалол-чала Насыров, Левича Хофиз Бобоханов, Домло Халим Ибадов, Михаил Толмасов, Михаэль Муллокандов, Гавриэль Муллокандов, Карим Муминов (Нафтоли Шимунов), Борух Зиркиев, который является ближайшим родственником моего папы. Я впервые в Узбекистане, в такого рода музее, и теперь лучше понимаю тот огромный интерес и любовь, которую испытывает мой муж, президент Фонда им. Ицхака Мавашева, к культуре, музыкальному искусству, поэзии, к ученым, которые занимаются исследованиями в этой области, — подчеркнула Марина Мавашева.
Для меня дом Юнуса Раджаби – это как храм узбекского музыкального искусства, куда я вошла и словно вернулась в годы своей юности, когда слушала радио, и звучали песни в исполнении моих кумиров – Барно Исхаковой, Берты Давыдовой, Зайнаб Полвановой, Коммуны Исмаиловой, Киммат Боруховой, — отметила макомистка Рита Юсупова. — Здесь висят портреты Исаака Катаева, моего земляка Эзро Малакова. Узнаю старые фотографии тех лет, пластинки, которые собирал мой отец. Они постоянно звучали в нашем доме, и некоторые из них мы захватили с собой в Израиль, уехав туда в начале 70-х годов прошлого века.
Гульбахор Эркулова, ученица Берты Давыдовой, рассказала о годах совместной работы со своей наставницей: У нее было особое чувство красоты. Исполнительницы макомов должны были быть такими же красивыми, возвышенными, скромными и преданными своему искусству, как и она сама, — рассказала о Берте Зауровне Гульбахор Эркулова. – Она всегда с благодарностью отзывалась о своем наставнике, Устозе Юнусе Раджаби. С огромным вниманием слушала его, и каждое его замечание было для нее очень важным, и она старалась исполнять макомы так, как он требовал. Я часто бывала у нее дома, мы с ней долго разговаривали по телефону, и я видела всегда, как ее любит народ, как много она значит для простых людей.
Как отметил известный музыковед Александр Джумаев, появление и утверждение женщин в искусстве макомата началось с освоения особенностей мужского пения, тех вокальных приемов, которые уже существовали в практике певцов — мужчин. Особая роль в этом принадлежала великим певицам ХХ века Берте Давыдовой (1922-2011) в Узбекистане и Барно Исхаковой (1927 – 2002) в Таджикистане.
Автор пишет, что любителям макомов хорошо известны имена женщин, искусство которых изменило представление о макомном исполнительстве: Берта Давыдова, Саодат Кабулова, Халима Насырова, Коммуна Исмаилова, Фатима Борухова, Зайнаб Полванова, Муноджот Юлчиева, Марьям Саттарова, Насиба Саттарова, Нодира Пирматова, Юлдуз Турдиева и многие другие. Джумаев отмечает:
«Женщинам, в силу своей чувственной природы, удается более тонко и органично раскрыть содержание любовно-лирической и духовной поэзии. Не всякий текст в макомах может подходить под женское исполнение, есть как бы «женские тексты», и есть «тексты мужские», которые не годятся для женщин. С развитием ансамблевого (коллективного) исполнения Шашмакома, связанного с творческой деятельностью Юнуса Раджаби и его оркестра на узбекском радио, женские голоса стали трактоваться как темброво-контрастный прием в противопоставлении мужским голосам и в сочетании с ними. Это была очень удачная творческая находка, получившая затем большое распространение».
За воспоминаниями о несравненной певице Берте Зауровне Давыдовой последовали песни, макомы, которые звучали в исполнении в первую очередь самих потомков академика Раджаби – профессора Хасана Юнусовича, Тахира Юнусовича, внука, заслуженного артиста Узбекистана Азиза Раджаби.
Что касается Азиза, то об этом талантливом и скромном певце и музыканте хочется сказать отдельно.
Когда мы предложили встретиться в его доме, чтобы провести день воспоминаний о Берте Зауровне, он сразу же откликнулся и со свойственным узбекам гостеприимством даже не поинтересовался, сколько человек придет! Это имя было особенно почитаемо в нашем доме, ибо Берта-хонум была не просто ученицей академика Юнуса Раджаби, она для него была воплощением красоты узбекской мелодии, ибо имела особый тембр, звук, чувство, с которым могла передать макомную музыку, — сказал мне Азиз Раджаби. – Было, конечно же, приятно видеть гостей из США, из Израиля, наших родных бухарских евреев, которые по всему миру поют, популяризируют искусство нашего народа, что особенно важно для наших иммигрантов в США и в других странах мира.
Хасан-ака рассказал, что Юнус Раджаби собрал, систематизировал и записал более полутора тысяч народных песен и инструментальных произведений, бытующих в народной памяти в течение многих веков; он сохранил их для будущих поколений.
Юнус Раджаби поистине совершил подвиг в области сохранения народной музыки, поскольку до XX века в Узбекистане не существовало нотной записи, мелодии передавались из уст в уста, от одного поколения к другому.
Прав академик Вахид Захидов, который так написал о своем коллеге академике Раджаби: «Сорвав покрывало забвения с покрытых пылью столетий прекрасных мелодий, он отшлифовал их, превратил эти драгоценные жемчужины в достояние потомков».
Его школа — новое явление в истории музыкальной культуры Узбекистана. Под его руководством была выращена целая плеяда макомистов.
Помимо кабинета, в доме можно осмотреть четыре зала:
В первом зале мы узнаем о детских годах Юнуса Раджаби.
Экспозиция второго зала знакомит с первыми творческими опытами артиста.
Третий зал посвящен работе Раджаби над сбором народных песен и музыкальных произведений других жанров.
В четвертом зале представлена экспозиция об его наградах и достижениях.
В отзывах посетители пишут, что внутри — интересная обстановка со старинными вещами, во дворе дома есть фонтан. Экспозиция особенно понравится знатокам музыки, но и тем, кто не разбирается в этом искусстве, будет интересно увидеть, как раньше жили люди, в каких условиях работали.
Вот что рассказал мне народный артист Узбекистана Эзро Малаков: Я был большим поклонником таланта Берты Зауровны Давыдовой. Как известно, я по своей первой профессии зубной врач и до 40 лет работал в Шахрисабзе. После моего успеха на республиканском конкурсе «Мархабо талантлар», где я занял первое место, меня пригласили прослушаться в ансамбль макомистов при Гостелерадио Узбекистана. И когда обсуждалась моя кандидатура, все подчеркивали мои вокальные данные, но их смущал мой возраст. Я был растерян. И тогда Берта Зауровна, светлая память этой великой женщине и певице, сказала: «Давайте дадим ему шанс! Пусть поработает шесть месяцев: если проявит себя ярко, то останется в нашем ансамбле, если нет, — то будет, как и прежде, лечить своих пациентов». Вот так, благодаря ее одной фразе, я был принят в штат Гостелерадио Узбекистана и прослужил там до своего отъезда в Америку, в 1990 году. Все, что я увидел в этом доме, вновь перенесло меня в годы жизни моего отца, Ицхака Мавашева, который лично знал всех этих людей, стоявших у истоков советской узбекской, таджикской культуры, — поделился со мной впечатлениями Давид Мавашев. – Но теперь мои знания об этой культуре пополнились конкретикой. Например, сам кабинет академика, его рабочий стол, нотные листы, музыкальный инструмент дутар, очки, мундштук. Подробное описание детских лет Юнуса Раджаби, фотографии тех лет, инструменты тех лет, которые претерпели изменение, став темперированными.
Эти инструменты — одна из наиболее ценных частей коллекции.
В связи с этим такая деталь. Виктор Успенский и Юнус Раджаби стали записывать народную узбекскую, таджикскую музыку нотными знаками в европейской системе. А как она записывалась ранее? Я увидел образцы хорезмской табулатуры – системы нотной записи для танбура, созданной хивинским музыкантом Пехлеваном Ниязом Мирзабаши Камилом в 80-х годах 19 века. Предполагают, что при этом он исходил из существовавших ранее систем нотаций (например, табулатурной нотации для уда Сафи-ад-дина Урмави еще в 13-и веке.). Об этом писала музыковед, кандидат искусствоведения Зоя Михайловна Таджикова.
Вполне обоснованно, что в Узбекистане многие музыкальные заведения, институты, концертные залы носят имя великого сына узбекского народа Юнуса Раджаби, который стал символом не только научного осмысления национального фольклора и макомов, но и оставил о себе добрую память, как большой патриот страны и интернационалист. Благодаря ему, многие бухарские евреи вошли в когорту именитых певцов и музыкантов Гостелерадио Узбекистана и Таджикистана.
На меня произвели огромное впечатление дети и внуки Юнуса Раджаби, которые окружили нас вниманием и заботой, показав пример истинно узбекского гостеприимства.
Низкий им всем поклон!
Рафаэль Некталов. Фото автора и © mashukomazaki