К 25-летию моей жизни в городе Большого Яблока
Продолжение.
Начало – в № 1157.
4
Слева направо: Борис Ганелин, Юрий Цырин, общественный деятель Тавриз Аронова
Я вовсе не намерен вовлечь вас, уважаемый читатель, в дебри технических проблем. Это повествование – о человеческих надеждах, вдохновении и поворотах судьбы…
Я в России изобретал лет 35, создал около 130 изобретений. Все изобретения посвятил моей родной нефтяной промышленности…
Когда мы с женой, проживая седьмой десяток лет, начинали свою жизнь на американской земле, сын внушал нам, что пришла пора спокойного и вполне заслуженного отдыха.
И взялся я в Америке за «вполне заслуженный» отдых от каждодневной суеты: командировок, совещаний, переговоров, служебных писем, написания и рецензирования статей, оппонирования диссертаций, руководства лабораторией и аспирантами, чтения лекций специалистам, повышающим квалификацию… Отдыхал, отдыхал – и ощутил прикосновение скуки. Всколыхнулось в сознании и сердце беспокойство моих последних десяти российских лет, когда дерзнул с сотрудниками подарить нефтяникам комплекс новых технических средств, позволяющих скважине в полной мере проявлять свой потенциал – давать людям как можно больше «черного золота». Что-то у нас получилось здорово, а что-то, как нередко бывает, удалось не вполне… Ощутил неукротимое желание заново осмыслить то, что мы сотворили в Москве, и создать нечто иное, не имеющее тех недостатков, которые мы допустили ранее…
И вот желанные объекты были созданы. Мои знания и опыт не оставляли сомнения, что все получилось всерьез. Я был изнурен, но счастлив. Конечно, денег на патентование изобретений у меня не было. Следовало заключить с какой-либо фирмой соглашение о передаче ей моих технических решений для их патентования, о проектировании на их основе и производстве соответствующих устройств. Я же буду получать некоторые денежные отчисления при продаже этой техники или лицензий на использование запатентованных фирмой изобретений.Вроде бы запланировал складно для вольного изобретателя в Америке, во всяком случае, по средствам. Только где эта желанная фирма?
И тут судьба (такие удачи бывают, оказывается, не только в плохих фильмах) подарила мне знакомство с инженером, изобретателем и ученым, выходцем из Украины Борисом Яковлевичем Ганелиным, который моложе меня почти на 20 лет. Узнав о моих надеждах, он сообщил, что имеет немалый опыт технических предложений американским компаниям – таковы его служебные обязанности – и предложил мне помощь…
Рука у него оказалась легкой. Не успел я оглянуться, как интерес к изобретениям проявила одна из крупных нефтяных компаний Америки. Она предложила нам проект соглашения, запрещающего ей своевольно разглашать полученную от нас информацию, мы подписали это соглашение. Затем началась интересная, волнующая деловая переписка по электронной почте. Нашими внимательными кураторами стали два крупных менеджера компании. Один вел проблемы технических средств, другой – технологических процессов.
И вот мы получили первое приглашение в Техас для детального живого обсуждения наших идей и решений. Совещание продолжалось около семи часов.
Улетали к себе, в Нью-Йорк, заряженные новыми, полученными от американских коллег, предложениями по совершенствованию наших объектов, обнадеженные искренним одобрением наших творческих усилий.
Шаг за шагом мы с Б.Я. Ганелиным устраняли разногласия, сомнения… Приближались к тому моменту, когда станет возможным представить результаты наших усилий более широкому кругу специалистов компании – конструкторов, технологов, экономистов, изготовителей.
Наконец, этот момент наступил: мы вновь – на нефтяном юге Америки. Наши кураторы встретили нас тепло и были полны оптимизма.
Я думаю, — заметил один из наших друзей-менеджеров, — сегодня совещание не будет длительным: вопрос, кажется, ясен. Будем заключать контракт, а затем вместе работать.
Мы с соратником очень старались, делая свои обстоятельные доклады. Ощущали искренний интерес собравшихся. Нас вдохновляли их глубокие, умные вопросы.
Но в разгар совещания руководитель конструкторского подразделения о чем-то пошептался с нашими кураторами, и они, все вместе, тихо удалились, оставив остальных в некотором замешательстве.
Когда ушедшие вернулись, они были несколько возбуждены, не поинтересовались, как шла дискуссия в их отсутствие, а один из наших кураторов взял слово. Он сказал:
Мы выслушали интересные сообщения и благодарим наших гостей. Они, понимаю, надеются, что уже сегодня мы оформим наши отношения контрактом. Но, к сожалению, это пока невозможно: компании потребуется дальнейшая экспертиза полученных нами предложений еще в течение около двух месяцев.
Нас по-дружески проводили. И два месяца молчали. А затем мы получили короткое письмо о том, что компания благодарит нас за интерес к ней, но решила прекратить наше сотрудничество…
Такая вот история произошла со мной в Америке. Понимаю, конечно, что простой по событиям этот эпизод моей жизни полон непростой внутренней диалектики. Познать бы ее во всей глубине…
Не забыть мне живого интереса американских асов. Быть может, все получилось предельно просто: подкрепившись нашими откровениями, решили они пойти к намеченной нами принципиальной цели, но без нас. Пойти своим путем. Ну, и нормально – ведь не слабаки же они. И мы подобным грешили – разве нет? Изобретения, изобретения… Иногда они – востребованный товар, а чаще, к сожалению (а для человечества, конечно, к счастью), лишь искра для чьего-то творческого возгорания.
Не смог бы я вспомнить изобретателя, который не нырял в бездну чарующей патентной информации. Так, воспламеняя друг друга, и служим вместе, неугомонные чудаки, прогрессу. И не угадать, кому посчастливится дойти до того вожделенного творческого результата, который уже непоколебим, не может быть эффективно заменен дальнейшими техническими решениями, с каких сторон к нему ни подбирайся.
Впрочем, не исключаю, что наша ситуация была предельно проста по-другому: мы стали полезны американским специалистам лишь тем, что они с удовлетворением осознали превосходство собственных готовых идей по повышению качества скважин перед теми конкурентными предложениями, которые выстрадали мы. Знавали и мы такую радость. Всегда кто-то бывает сильнее – не только в спорте. Но без состязания этого не увидеть…
5
Я посвятил своим новым друзьям, счастливо обретенным в годы нью-йоркской жизни, немало поэтических строк. Каждый из этих замечательных людей – в моем сердце, и в их созвездии сияет исключительно яркая и неугасимая планета – мой любимый старший друг Борис Ильич Пинхасов. К великому сожалению, его уже нет среди нас, но я непременно продолжаю сверять каждый свой шаг с его мироощущением, его поведением в сложном человеческом общежитии. И уверен, что так относятся к его светлой памяти многие, потому что этот человек был признан современниками и востребован на любом участке своего жизненного пути, на разных континентах.
Доктор юридических наук, профессор, блестящий руководитель большого научного коллектива и крупный общественный деятель Узбекистана, Борис Ильич сделал для родной республики и всей нашей бывшей огромной страны множество важных благородных дел. В одном из моих стихотворений о нём есть такие слова: «Как столько добрых дел свершить?! Как столько покорить вершин?! Встречал я Вам под стать людей, но как немного их везде!»
Этот его урок бесценен! Но столь же бесценен для нашего нравственного поведения его урок как не обошедшего наши судьбы ХОРОШЕГО ЧЕЛОВЕКА. Об этом я написал так: «Я верю: станет лучше мир, коль Вы – меж нас, коль Вы – с людьми!..»
Борис Ильич, несомненно, – уникальная личность. Какое это огромное везение, что он не обошел и моей судьбы! Безмерно приятно, что родная нью-йоркская газета The Bukharian Times дала мне возможность около 15-ти лет трудиться рядом с этим удивительным человеком на американской земле. Свой громадный деловой и жизненный опыт и свой драгоценный нравственный потенциал, а можно и просто сказать – своё сердце, он отдавал процветанию этого общинного еженедельника, ставшего весьма популярным, а также и каждому из своих новых коллег. Мудро и, в то же время, тактично он влиял на организацию работы нашей редакции, на качество публикуемых материалов, на нравственный климат в нашем коллективе.
Я счастлив, что в ходе своей совместной работы в газете мы с Борисом Ильичом стали друзьями. Пожалуй, уже и не сосчитаю, сколько раз мы вместе с ним посетили великий театр «Метрополитен-опера», и меня радовало его искреннее, почти юношеское восхищение талантом артистов. Он всегда душевно воспринимал мои скромные литературные пробы, даря мне вдохновение и радость жизни! А сколько душевных бесед было у нас по самым разным проблемам жизни! И как наслаждался я, слушая его завораживающие выступления на различных общественных мероприятиях!
Я запомнил Бориса Ильича Пинхасова нестареющим, мудрым, активным…
Юрий Цырин.
Окончание следует.