Размышления после концерта дирижера Бара Хаимова
«Созидающий огонь» – так называлась программа концерта симфонической музыки, посвящённого творчеству великого немецкого композитора Людвига ван Бетховена. Концерт состоялся в Манхеттене, в зале Good Shepherd-Faith Presbyterian Church 20 апреля 2024 года. За дирижёрским пультом был Бар Хаимов.
Я давно слежу за творчеством этого молодого, талантливого музыканта, мужественного человека, который смог, вопреки всем сложностям, выпавшим на его долю, сохранить цельность личности, волю, безграничную веру и любовь к музыке.
Бар Хаимов – блестящий музыкант-альтист, дирижер и музыковед, уроженец Ташкента. Вместе с семьей репатриировался в Израиль в начале
90-х годов прошлого века. В последние годы Хаимов выступал с различными камерными и симфоническими ансамблями в Kennedy Center for the Arts в столичном Вашингтоне, а также в Alice Tully Hall, and Carnegie Hall в Нью-Йорке. Он работал педагогом и наставником молодых музыкантов в Лонг-Айленде. Как музыковед, Хаимов специализируется на первой венской школе и ее связи с итальянской и французской оперой. Он также является научным сотрудником по венецианской литургической, светской и инструментальной музыке 17 века.
Стремясь к популяризации классической музыки, Бар Хаимов стал музыкальным директором-основателем Kollective366, который успешно выступает в Нью-Йорке.
В прошлом году я с удовольствием слушал его интерпретацию композиторов венской школы, причем не Моцарта, Гайдна или Бетховена, а менее известных авторов. Они творили в то же время и создали интересные музыкальные произведения, которые исполняются по сей день в Европе и Америке.
На этот раз дирижёр Хаимов обратился к творчеству Людвига ван Бетховена (1770-1827), произведения которого у всех на слуху и исполняются многими выдающимися музыкантами мира.
И тем не менее он смог найти свой ключ к интерпретации музыки гениального композитора, представив на суд зрителей музыку из балета «Творения Прометея» (Die Geschöpfe des Prometheus)(1800), а также Тройной концерт для фортепиано, скрипки и виолончели (1803) в первом отделении и Четвертую симфонию (1806) – во втором.
Программа сложная, но концептуально хорошо продумана, ибо охватывает пять лет творчества композитора, вступившего в пору зрелости.
Хочу признать, что никогда ранее не слышал музыку к балету «Творения Прометея». Просто знал из биографии Бетховена, что он значится в списке его произведений. Это героико-аллегорический балет в двух действиях (полное название «Творения Прометея, или Могущество музыки и танца»).
Прометей – один из титанов в древнегреческой мифологии, сын титана Иапета, двоюродный брат Зевса, похитивший у последнего огонь и передавший его людям. Тем самым людям, которым, согласно мифам, сам же и сотворил.
Прометей слепил человека, выступив, так сказать, неким ремесленником, скульптором. Наделить человека разумом было не в его силах. Человек получился красивым, но неразумным. На помощь Прометею пришла Афина (Минерва), богиня мудрости. Именно она вдохнула в человека разум. Ни либретто, ни описания балета не сохранились, но по гениальной музыке и сюжету можно представить себе хореографию. Современный слушатель, который знает миф о Прометее, музыкальный язык и стиль Бетховена, может почувствовать во всей полноте композиторский замысел и проникнуться этой прекрасной музыкой.
«Тройной концерт» Бетховена (Концерт для фортепиано, скрипки и виолончели с оркестром до мажор) не типичен для бетховенского времени, когда жанр инструментального концерта предполагал одного или двух солистов. В эпоху барокко жанр сoncerto grosso подразумевал, как нечто вполне естественное, «состязание» группы солистов и оркестра, но позже концерт, в котором с оркестром играет ансамбль, а не один солист, стал большой редкостью.
На сцену вышли три прекрасных исполнительницы – скрипачка Габриэла Деспрес, виолончелистка Гхандаур Дара, пианистка Сара Салданха, которые мастерски справились с задачей.
Этот уникальный концерт представляет собой поток гениальной музыки, когда воображаемый звуковой мир заменяет его творцу уходящий от него мир реальных звучаний. Это было непростое время, когда композитор стал ощущать наступающую глухоту, что было смерти подобно для человека, который должен слышать свои творения.
Сейчас, спустя многие годы, анализируя всю жизнь великого композитора, можно утверждать, что спастись, сохранить свою жизнь и здравый рассудок ему удалось благодаря всё той же музыке.
Начало XIX века было для Бетховена периодом поразительной творческой продуктивности. Самые выдающиеся произведения, открывшие новую эпоху в истории музыкального искусства, были созданы именно в эти годы. В их числе шесть симфоний («Героическая», Четвертая, Пятая, «Пасторальная», Седьмая, Восьмая), опера «Фиделио», увертюры «Кориолан», «Леонора», музыка к «Эгмонту», скрипичный концерт, Четвертый и Пятый фортепианные концерты, Тройной концерт, фортепианные сонаты «Аппассионата» и «Аврора» и др.
Тройной концерт для скрипки, виолончели и фортепиано с оркестром был сочинен в 1801–1802 годах.
Как уже упоминалось, за несколько лет до этого Бетховен осознал, что теряет слух, и это неизлечимо. Но этот кризис не повлиял на настроение до-мажорного произведения. Один из первых биографов композитора утверждал, что партия фортепиано в концерте (эффектная, но легкая по сравнению со скрипичной и виолончельной) написана Бетховеном для его ученика, эрцгерцога Рудольфа из династии Габсбургов, которому тогда было всего четырнадцать лет.
Четвертая симфония – одно из редких в наследии Бетховена лирических сочинений крупной формы. Она озарена светом счастья, идиллические картины согреты теплом искреннего чувства. Не случайно эту симфонию так любили композиторы-романтики, черпая из нее, как из источника вдохновения. Шуман называл ее стройной эллинской девушкой между двумя северными исполинами – Третьей и Пятой.
Симфония №4 Бетховена была любимым произведением Чайковского. Он восторгался «неувядаемой свежестью» этого произведения, посвященного воплощению «счастья и всеобъемлющей любви».
Надо отдать должное таланту дирижера Бара Хаимова, который прекрасно чувствует и передает вместе с оркестром эти лирические, нежные страницы симфонии. Некоторые фрагменты звучат настолько щемяще, что, выходя из зала после концерта, по-новому ощущаешь нью-йорскую весну.
По дороге мы разговаривали с Нелей Ашеровой. Она рассказала мне, как непрост был путь, начинающего в большое искусство Бара Хаимова, и я понял, почему ему так близок Бетховен, который своим искусством воплощает борьбу за жизнь.
Бар – сын моего друга и сподвижника, хормейстера Исаака Хаимова. Он вместе с супругой сделал все возможное и невозможное для того, чтобы мы увидели Хаимова — младшего за дирижерским пультом, и по праву гордится им.
В зал находились друзья, родственники, в том числе бабушка, которые были счастливы видеть своего любимца с этим прекрасным оркестром.
Бар Хаимов для меня стоит в одном ряду с такими замечательными представителям современного искусства, как композитор Бен Юсупов, кинорежиссер Авишай Сиван, актер и режиссер Хай Давыдов, актер Майкл Аронов, которые посвятили себя музыкальному, театральному искусству, достигнув огромных успехов, в то время, когда эти профессии для многих моих современников не являются, к сожалению, приоритетными.
Но мы же нация, которая подарила миру Бориса Кимягарова, Аврома Толмасова, Ильяса Маллаева, Михаила Абдурахманова и других выдающихся деятелей культуры. Неужели мы должны только почивать на лаврах прошлого? Жить на иждивении их славы? А кто потом?
Я видел гордость в глазах своего друга Исаака Хаимова, который воспитал первого в нашей общине симфонического дирижера и смог передать сыну, талантливому альтисту, всю свою любовь к классической музыке.
Максим Аникушин, уникальный пианист, знакомый нашей общине по его концерту в зале Центра бухарских евреев, выпускник Джульярдской школы, сказал мне после концерта, что это было великое исполнение, и его поразило в дирижере не только мастерство, но и сила духа, очень созвучная исполненной им симфонии.
Автор в своем тексте использовал материалы сайта beethoven.ru/node.
Фото автора и сайта www.kollective366.org
Рафаэль Некталов