Умедата аз Худованд на кан!
Не теряй надежды на Б-га!
20 лет нет нашей милой, любимой, незабываемой мамочки, бабушки, прабабушки Зильпо бат Фрехо ве Илёву Беньяминовой-Некталовой.
Как много! И как быстро! Словно вчера.
Теперь только 9 ава, кладбище, 49 Exit Long Island Expressway…
40 минут в один конец, 30 минут на кладбище, 40 минут обратно.
Есть время вспомнить, рассказать по пути детям и внукам, кто была наша мама Зильпо Ильяевна.
Мамочка прожила долгую, нелёгкую и в то же время красивую, насыщенную многими, яркими и важными событиями жизнь. Она ушла в вечность, оставив после себя доброе имя, неувядающую женскую красоту, лирические песни, смешные лапары, народный юмор, величественные жесты бухарских танцев, добрую улыбку и уверенность в том, шла по жизни правильно.
Зильпо Беньяминова, уроженка Бухары, была старшей дочкой беженцев, иммигрантов из Бухарского Эмирата Ильёву Беньяминова и Фрехо Мусаевой. Она только родилась в Бухаре, а через год они переехали в Самарканд, где она прожила 65 лет. Но Беньяминовых все равно называли «Бухори». И они этим гордились.
Мама была старшей невесткой Завулуна Некталова и Некадам Ягудаевой, первой и последней любовью, верной женою их первенца Бахора Некталова, которого она ждала 7 лет с войны, а он пришел только в 1946 году..
Мамочка была свидетельницей и участницей многих исторических событий, происходивших в Советском Узбекистане: сожжение паранджи, первые школы для девочек, становление советской власти, учеба в Учительском институте, потом она педагог в школе, тыловые работы в годы Второй мировой войны, участие в строительстве Ферганского канала, агитбригады…
Жизнь часто испытывала наших родителей на верность, стойкость, прочность, преданность. Нашего отца призвали на службу в армию, и он попал на передовую. Потом было ранение, плен, снова фронт, вернулся в Самарканд в 1946 году. Хотя обещал быть через три года. Уже никто не ждал. Только она – первая красавица города, внимания и расположения которой добивался не один парень, ждала его.
Почему?
Обещала!
– Хороший он был очень человек! – вспоминала мама, и при этом её глаза светились…
А тогда, когда предал друг (а кто еще?), и папу, как бывшего военнопленного, освободили от занимаемой должности в Ургутской школе, аннулировали его диплом историка, она вместе с ним разделила все невзгоды этого несправедливого времени. Мама добровольно рассталась со своим дипломом, дабы супруг не почувствовал свою ущербность. Два педагога были вынуждены заниматься на базаре продажей с рук тканей, одежды, платков… Не унывали. Папа нам поговаривал: «Дети, это моя коммерция, я – коммерсант!».
Этот период жизни – с вечным страхом, допросами, постоянным стрессом – стоил маме недоношенных, не родившихся детей. Риск быть арестованными с конфискацией имущества мог сломать их.
Одна родственница на семейном вечере даже обозвала их «душмани синфи!» – «классовыми врагами!», дескать, опасно с ними встречаться родным, «потянут за собой!».
А что было делать?
Надо было жить и побеждать каждый день, как на войне. Думать только о том, чтобы выжить, и раз Б-г дал детей, значит есть ради кого работать, строить дом, жить.
Только в 1954 году, когда нашего отца реабилитировали, ему официально разрешили работать в горпромторге.
К 1955 году они смогли купить большой двухсемейный дом Мани Некталова, где родились Рафаэль и Мирочка. Этот дом с высокими потолками, просторной верандой, резными столбами, двухэтажной застройкой, полной чашей родительской любви, счастья, музыки, ощущения благополучия, гостеприимства, родственных чувств стал наградой за все страдания, выпавшие на долю наших родителей.
Всё это благодаря тому, что отец и мать шли по жизни рука об руку, были честными, верили в Б-га, никогда не унывали и не сдавались.
– Умедата аз Худованд на кан! – Не теряй надежды на Б-га!
Стали работать в магазине. А наша мама была словно создана для большой торговли, отличалась предприимчивостью, трудолюбием, и одна могла сделать то, что не удавалось многим.
Сейчас, с высоты прожитых лет, поражаешься, как она успевала рано утром купить продукты, приготовить завтрак, накормить детей, мужа, отправить ему свежий обед, принять гостей, припрятать по соседям, доверенным знакомым людям дефицитные атласные ткани, крепдешин, шерстяные платки, дабы в случае, если кто-то донесёт, и, не дай Б-г, придут с обыском, чтобы дома не нашли доказательств. А потом обратно шли за этими вещами, чтобы забрать и продать.
Мамочка не чуралась никакой работы, она плечом к плечу с отцом стояла за прилавком магазина №20, которым заведовал наш отец.
По иронии судьбы, папа работал рядом с университетом, в котором мог бы сам преподавать историю, так как должен был пройти аспирантуру у самого профессора Умнякова!..
Их любили педагоги биофака, мединститута, филфака, школы №8. Они могли делиться с мамой самым сокровенным, просить в долг у папы деньги «до получки» … Но все возвращали. Когда в 1978 году умер отец, те, кто не успел вернуть долг, принесли и передали маме в руки.
Наш дом никогда не был островком покоя в этой бурной жизни. Хотя родители в этом нуждались. Братья и сестры мамы, папы, родственники всегда приходили в гости к нам. Им были рады.
В этом доме выросли и получили образование четверо детей: Светлана, Маргарита, Рафаэль и Мирочка.
При жизни отца родители успели сыграть две свадьбы: Светлане и Маргарите.
Мамочка без мужа сыграла свадьбы Рафаэлю и Мирочке. В этом родовом доме Некталовых родились внуки.
Наша мамочка прожила в Америке полных 12 лет. В Самарканде, на вопрос директора ХИАС, почему она собирается эмигрировать в США, она, не задумываясь, ответила: «Сталин не видел Америку, а я буду жить в ней!».
Мама была очень жизнерадостной женщиной, как, впрочем, и наш отец. Любили поэзию, между собой общались четверостишиями Омара Хайяма, Навои, Шимона Хахама на литературном бухарскоеврейском и таджикском языках и никогда не унывали. Эту атмосферу нашего дома невозможно передать!
А как они кружились в бухарских танцах на свадьбах своих братьев, сестер, племянников, родных и друзей…
Жаль, что жизнь нашего отца оказалась короткой. Мы не насытились им.
Мамочка своим оптимизмом поддерживала нас, детей, и так вела себя, словно ничего не изменилось: дети продолжают учебу в Ташкентской консерватории и пединституте, дочери живут своей жизнью. Рядом мама, сестры, братья…
Она была востребованной и любимой во всем авлоде. Только в наш дом могли приходить и оставаться на ночлег, жить неделями и месяцами родственники: как по линии отца – Некталовы, Ягудаевы, Кайковы, так и по линии Беньяминовых, Мусаевых, – из Ташкента, Намангана, Душанбе, Катта-Кургана, Бухары.
Почему у нас?
Мама принимала всех с очаровательной улыбкой, щедро накрывала столы и могла уделить им всем должное внимание, а на досуге могли с папой развеселить их своими песнями и стихами.
Рядом с ней всегда находилась её младшая сестренка, наша любимая тетя Рая, Рохель Беньяминова, которая была на правах старшей дочери. Дай Б-г Вам здоровья!
Нам, детям Зильпо и Бахора Некталовых, уже немало лет.
Спасибо вам, наши бесценные и дорогие родители, за все, что вы успели для нас сделать!
Мы любим, помним, скучаем, тоскуем.
Мы низко кланяемся перед вашей памятью.
Мы навечно перед вами в неоплатном долгу.
МенухАта бе Ган Эден!
Ваши дети: Светлана, Маргарита, Рафаэль, Мирочка, а также внуки – Гавриэль, Элла, Соломон Мераковы, Элла, Ира, Эдуард Ювдо Ильяевы, Аня и Юля Ильясовы, Борис Бахор, Миша Михоэль Некталовы, правнуки, многочисленные племянники и племянницы.
Нью-Йорк – Майами