Нынешний уровень антисемитизма в «либеральных демократиях», безусловно, можно считать успехом пропаганды и политического пиара ХАМАСа. Это результат работы тысяч людей на протяжении десятилетий. Многоплановая деятельность по встраиванию антисемитизма в идеологический и политический мейнстрим ведется с 1960 х годов.
Писатели, интеллектуалы, медийные персоны, учителя – все они призваны играть свою роль и исполнять свой долг в противостоянии свирепой атаке сионизма и сионистского влияния во многих странах. Джихад не ограничен военным противостоянием врагу. Правильное слово, хорошая статья, полезная книга, поддержка и солидарность – все это элементы джихада (ст. 30 Устава ХАМАСа).
Антисемитизм, преподносимый в соответствующих обертках, приходится очень кстати в различных идеологиях и политических системах. Исследованием и использованием этого феномена занимался еще Палестинский исследовательский центр, учрежденный в 1965 году.
Этот центр плодотворно сотрудничал как с учреждениями в СССР (вспомним диссертацию Махмуда Аббаса «Связи между сионизмом и нацизмом [19331945 годы]», защищенную в Институте востоковедения АН СССР), так и с соответствующими центрами и лоббистскими группами в США (можно упомянуть Американский совет по иудаизму [ASJ] и организацию «Американские друзья Ближнего Востока» [AFMF]).
Таким образом, нынешний политический союз «прогрессивных» сил с радикальным исламизмом, при всей его причудливости, – фото упитанного трансгендера в кружевном белье с плакатом «Свободу Газе!» стало интернет мемом и символом этого союза, – является плодом совместных усилий идеологов, исследовательских центров и политтехнологов с разных сторон.
Выгода для исламистов очевидна. Но чем же привлекателен такой странный, казалось бы, союз для либеральных европейских и американских политиков? Что может быть общего у борцов за права ЛГБТК+ c идеологами исламистского террора? Как сочетается глухой хиджаб с рваными кружевами на модифицированных выпуклостях трансгендеров, гордо выставленных напоказ «мракобесам»?
Не будем касаться внешней политики, неоколониальных рефлексов «либеральных демократий» по сохранению контроля на Ближнем Востоке, в том числе использования исламистской идеологии для достижения таких целей, – это и пример Ирана, и пример Сирии, и пример Газы. Взглянем на внутриполитические факторы.
Не будет натяжкой сказать, что нынешняя «прогрессивная» политика – это довольно примитивный догматизм и доктринерство. Существует несколько доктрин, или теорий, которыми руководствуется и полностью определяется такая политика. Руководящая идеологическая доктрина тут понимается как безусловно истинная, научно обоснованная, объясняющая общественную и политическую реальность, позволяющая ее прогнозировать и модифицировать. «Учение Маркса всесильно, потому что оно верно». Да, параллели с развитым социализмом советского типа очевидны.
Учение Маркса оказалось верно, во-первых, в том, что людям свойственно объединяться в группы на основе вражды с другими группами, и, во-вторых, что разделение общества на враждебные группы является рецептом борьбы за власть. В традиционном марксизме это была классовая вражда. Предметом классовой борьбы был контроль над средствами производства.
В современной политике «групповой идентичности» противоборствующие классы заменены просто на «угнетателей» и «угнетенных». Признаками, по которым они определяются, могут быть раса, гендер, сексуальная ориентация – список может дополняться. Важно, чтобы признак разделялся на социально «маргинальный» и социально «доминирующий» варианты: например, черный – белый, женщина – мужчина, трансгендер – цисгендер и т. п. Носитель любого «маргинального» признака – это социально «угнетенный», вроде классического люмпен пролетария. И наоборот. Далее признаки комбинируются в «совместно угнетенные» и «совместно угнетающие» группы.
В рамках этой доктрины мусульмане на данный момент относятся к «угнетенным», вместе с ЛГБТК+ и прочими меньшинствами, поскольку являются культурно и этнически «маргинальными» по отношению к традиционному западному обществу. А «сионисты» относятся к «угнетателям» в силу того, что являются социально «доминирующими». Израиль, соответственно, форпост колониализма на Ближнем Востоке, исламистский террор – это освободительная борьба всемирного значения и т. д.
Либеральные политики, левые партии, вся транснациональная бюрократия, формирующаяся из функционеров этих партий, являются, таким образом, никем иным как пламенными борцами за права «угнетенных». Само собой разумеется, что «угнетенные» должны голосовать за своих благодетелей. «Если ты не голосуешь за меня, то ты не черный», сказал Джо Байден.
Надо отметить, ХАМАС в свое время правильно оценил ситуацию и провел работу, чтобы вписаться в либерально прогрессивную картину мира нужным образом. Если сравнить оригинальный устав ХАМАСа 1988 года с его новой редакцией 2017 года, видно, что панарабистский ультранационализм последовательно заменен на клише в лево-прогрессивном духе без какого-либо ущерба для сути и с большой пользой для дела.
Неомарксистская доктрина о «системно угнетенных» группах, которые априори поддерживают левых политиков, должна работать в сцепке с доктриной «демографической судьбы», или «демографического детерминизма».
Согласно доктрине демографического детерминизма, изменение расового и национального состава населения должно оказывать прямое влияние на социальные и политические процессы, в том числе на то, кто будет побеждать на выборах. Так, увеличение процента мигрантов и меньшинств в составе населения должно приводить к увеличению шансов на победу на выборах для левых кандидатов, которые априори представляют интересы этих меньшинств.
Такая теория положена в основу множества прогнозов: например, американский исследовательский центр Pew Research высчитал, что к 2050 году мусульмане будут составлять около 20% населения Германии (сейчас их около 7%). Эта цифра была экстраполирована на процентное распределение голосов немецких мусульман по партийному спектру на последних выборах. Получилось, что благодаря избирателям мусульманам к 2050 году левые будут гарантированно побеждать на выборах в Германии.
Стратеги Демократической партии США приняли формулировку «демография – это судьба» как аксиому. После победы Барака Обамы в 2008 году политический аналитик демократов Джеймс Кавилл написал книгу под названием «Еще 40 лет: как демократы будут править в следующем поколении». В ней он научно объяснял, что изменение расового состава электората в США само по себе гарантирует вечное правление демократов.
Доктрина «демографического детерминизма», проиллюстрированная «правильными» социологическими прогнозами, стала основой миграционной политики в ряде стран. На фоне усугубляющегося социального кризиса стоящие у власти левые продолжают привлекать в свои страны новых мигрантов из Северной Африки и с Ближнего Востока в расчете на то, что это обеспечит им победы на будущих выборах.
Где-то, как в Великобритании, последовательное воплощение в политику передовых научных доктрин сопровождается заявлениями о борьбе с нелегальной миграций, а где-то, как во Франции, лидеры крупнейших левых партий, как Меланшон, говорят об этом не только открыто, но с вызовом: «демографическая судьба» сама по себе приведет их к вечной власти. Такой же «научный» расчет стоял за политикой открытых границ администрации Байдена.
Что-то, однако, пошло не так. На последних президентских выборах в США меньшинства – чернокожие американцы и граждане латиноамериканского происхождения – вдруг массово проголосовали за Трампа и за республиканцев, то есть вопреки социологической и прогрессивной политической науке. Более того, Мичиган, где проживает наибольший процент мусульманского населения, и город Хамтранк, где мусульман больше всего, тоже проголосовали за Трампа и за республиканцев. Это повергло демократов в шок, от которого они не могут полностью оправиться до сих пор. Реальность отказалась функционировать правильным образом. Поражение на выборах было воспринято не как закономерный результат провальной политики во многих сферах, а как необъяснимое стихийное бедствие в виде Трампа.
Между тем, теперь уже в Великобритании неожиданно начинают выплывать наружу противоречия между «совместно угнетенными» политическими союзниками: мусульманами, придерживающимися в обычной жизни традиционных ценностей, и радикальными прогрессивными либералами, придерживающимися взглядов и практик противоположного толка. Дошло до внутрипартийных склок. Склоки происходят по английски, то есть оформляются в безукоризненно корректные пассажи. Все таки это разногласия между джентльменами, соратниками по партийной борьбе.
Один из джентльменов, Мотин Али, религиозный мусульманин из числа руководящих функционеров «зеленой» партии, вдруг нарушил партийную дисциплину и публично отказался подписывать партийные воззвания в пользу ЛГБТК+ активистов, «зеленых» феминисток и еще ряда подобных групп, явно сомнительных с точки зрения мусульманина. Надо думать, решение партийного функционера не было спонтанным и личным, но отражает настроения электората.
В своем обтекаемом и дипломатичном комментарии в сети Х Мотин Али не забыл упомянуть, что он «солидарен» и «стоит плечом к плечу с маргинализированными сообществами против угнетения», но воззвания подписывать отказался наотрез. Цель поста в сети Х, очевидно, была в том, чтобы еще раз заявить о своей позиции для самой широкой аудитории и убедиться, что электорат услышал.
К дебатам в сети Х подключился другой заинтересованный джентльмен, Аднан Хусейн, депутат британского парламента от Блекберна, где мусульмане составляют 35% населения.
Не секрет, что мусульмане склонны к социальному консерватизму. Есть ли пространство «слева», чтобы создать там достаточно широкую церковь, чтобы предоставить мусульманам по настоящему собственное пространство, как это происходит с другими группами меньшинств?
«Церковь» Аднан Хусейн имеет в виду фигуральную. Он и его избиратели ходят в мечеть. Хотя формулировка интересная: «прогрессивизм» действительно представляет собой некую квазирелигию, церковь со своей догмой, ритуалами, праведниками и грешниками. Надо думать, с раем и адом. И видимо, депутат Хусейн хотел обратить внимание на то, что представления ислама на этот счет несколько иные.
Сам вопрос представляется в большой степени риторическим. Сложно представить, как традиционный мусульманский образ жизни может быть совмещен с обязательным ЛГБТК+ просвещением в начальной школе и доступностью «трансгендерной терапии» для детей. Между тем, этот вопрос ключевым образом будет влиять на шансы «зеленых» на выборах. Молодые мусульмане составляют весомую часть электората партии. В основном их привлекает антиизраильская позиция «зеленых», в частности по войне в Газе.
Газета «Таймс» сообщала, что более 20 кандидатов от «зеленых» на последних выборах делали «тревожащие заявления касаемо Израиля, ХАМАСа и нападений 7 октября». В переводе с современного английского это означает, что антисемитизм и пропаганда террора в заявлениях кандидатов от партии «зеленых» были неприлично откровенными.
Вряд ли можно найти иные точки соприкосновения между мусульманами и «прогрессивными» либералами, кроме антисионизма. По другим ключевым вопросам политической повестки – правам сексуальных меньшинств, однополым бракам, обязательному преподаванию квир теории в школах, абортам, эвтаназии и т. д. – взгляды обычных мусульман никак не вписываются в политический профиль левых партий. И очевидно, что эти противоречия будут нарастать.
Вряд ли можно ожидать, что мусульмане откажутся от своих религиозных убеждений, чтобы угодить «либералам». Но и либеральная догма не терпит инакомыслия.
Британский политический аналитик и журналист Ракиб Эхсан, хорошо знакомый с настроениями внутри мусульманской общины страны, отмечает, что раскол между «прогрессивными» лейбористами и их мусульманским электоратом носит системный характер и будет углубляться. Он показывает это на примере ряда местных выборов, где представители прогрессивного крыла лейбористов потерпели поражение именно из за того, что мусульмане голосовали против них, за консервативных кандидатов. Помимо недовольства мусульман политикой правящей партии относительно войны в Газе, ключевыми факторами, повлиявшими на исход голосования, было недовольство экономической ситуацией и все тот же «джентльменский набор» прогрессивной политической повестки, противоречащий традиционному образу жизни религиозных мусульман.
В складывающейся ситуации все более понятны действия правительства Стармера. Тут и заявления по Газе и Палестине, и решения по Израилю, и недавнее учреждение «комиссии по борьбе с исламофобией» в Великобритании, и последовательно предвзятое, несмотря на череду скандалов, освещение Би Си войны в Газе.
Единственный способ предотвратить внутрипартийный раскол, сохранить ключевой мусульманский электорат, на который уже сделана серьезная ставка и который начинает вести себя непредвиденным образом, – это нагнетать антисемитскую истерию. Других возможностей повлиять на ситуацию и удержать своих «союзников» у левых нет.
То же самое наблюдаем в США. Вывод, который сделали демократы из поражения на выборах из-за потери сегмента электората, на который делалась основная ставка, – это дальнейшая радикализация повестки и нагнетание «антисионистской» кампании. Яркий пример этого «нового политического мышления» – кандидат от демократов на пост мэра Нью Йорка Зохран Мамдани.
Мамдани состоит в партии «Демократические социалисты Америки» (DSA), руководимой Берни Сандерсом. Формально DSA считается «лево-прогрессивным» крылом Демпартии. В качестве политической платформы Мамдани транслирует антисионистские лозунги DSA, которые ранее демократы старались стыдливо приглушать. Все это находит самый живой отклик в мейнстримных СМИ. Последний раз с такой теплотой о кандидате журнал «Нью-Йоркер» писал, наверное, про Барака Обаму, когда тот был еще кандидатом в кандидаты от демократов. То есть это и есть будущее Демпартии США, именно таким образом демократы намерены привлечь избирателей на свою сторону.
Похоже, назрел внутренний кризис политики «групповой идентичности». Выйти из этого кризиса с помощью разжигания антисемитизма – предприятие сомнительное. Но если взглянуть на ситуацию с точки зрения неомарксистской догмы, которой руководствуются «прогрессивные» партии в своей политике, то параллельно с разжиганием антисемитизма необходимо максимально люмпенизировать мусульманское население, препятствовать его нормальной социальной интеграции. Пока мигранты живут на пособие, они покладисты и будут поддерживать, кого положено. Как только они станут экономически независимыми, «репрессивный религиозный нарратив» переместит их в стан врага.
Религия – это отдельная проблема. Религия – опиум (для) народа. Можно дать им просто опиум или что-нибудь более технологичное. Не впервой, вспомним знаменитые опиумные войны.
Рассчитывать на здравомыслие бюрократов доктринеров, у которых власть уходит из-под ног, не приходится. По крайней мере, до сих пор никаких признаков здравомыслия они не проявляли ни в одном из направлений своей политики.
В конце июля 22 страны, входящие в Лигу арабских государств, подписали совместную декларацию, осуждающую ХАМАС за нападение 7 октября, требующую освобождения заложников и призывающую к полному разоружению ХАМАСа и его отказу от власти в Газе. Само по себе это событие историческое, вне зависимости от содержания остальных пунктов декларации. Арабские страны демонстрируют способность мыслить здраво. И думается, без горячего участия европейских догматиков бюрократов, страдающих от фантомных болей утраченных колониальных империй, Израилю и его соседям гораздо быстрее удастся прийти к урегулированию.
Григорий Хавин Лехаим