Рафаэль Саттаров
Политолог, Вашингтон
Недавно у меня состоялась встреча со старым знакомым из Ташкента –человеком из весьма консервативной семьи района Хасти-Имам. Мы не виделись уже много лет, и я был настроен обсудить всё подряд: жизнь, работу, перемены в стране. Однако разговор, как будто по некоему универсальному сценарию, быстро свернул на тему Газы.
Для меня это стало откровением: где бы ты ни находился, с кем бы ни говорил, всё равно разговор рано или поздно приведёт к Израилю и Газе. За эти годы мы, например, ни разу не обсуждали ситуацию вокруг Армении и Азербайджана, Карабаха или Турции, но вот Газа – нашла себе место и время.
В мировой политике это особенно заметно: за последние три года ближневосточная повестка распространилась настолько, что проникла туда, где ей, казалось бы, не место. Например, саммиты тюркских стран теперь почти всегда сопровождаются обсуждением палестинского вопроса – словно без этого невозможно подтвердить свою тюркскую солидарность. При этом на саммитах стран Персидского залива никому и в голову не приходит обсуждать дела Центральной Азии. Достопочтенные шейхи не вникают в тюркские разборки, как не вникают в отношения Пакистана и Талибана, даже несмотря на то, что Саудовская Аравия недавно подписала оборонное соглашение с Пакистаном.
Как политический аналитик, я порой с недоумением наблюдаю, как за последние три года страны Центральной Азии превратились в проходной двор для информационных манипуляций Катара, Ирана и Турции. Эмоционально-информационная накачка постепенно влияет на процесс принятия решений и официальные заявления – зачастую иррациональные и лишённые политических дивидендов. Это, во-первых, не приносит никакой выгоды, а во-вторых, превращает нас в повторителей чужих риторик, лишённых оригинальности и стратегического расчёта.
На этом фоне дипломатическая активность Азербайджана и его более независимый курс, свободный от эмоционального шантажа, обеспечивают Баку куда более ощутимые дипломатические, политические и экономические дивиденды. Узбекистан, например, не получил ничего, кроме лайков в соцсетях. Ни один лидер Центральной Азии не был приглашён на саммит мира по Газе в Египте. Зато приглашения получили Армения и Азербайджан – последний, несмотря на критику за сотрудничество с Израилем. За три года Баку сумел закрепить своё присутствие в энергетических проектах Израиля и Сирии, и сегодня в Восточном Средиземноморье у Азербайджана, как ни парадоксально, больше свободы действий, чем у Турции.
Политические дивиденды Азербайджана можно считать долго, а вот у стран Центральной Азии остаётся только гадать, что они получили от демонстративной эмоциональности. Нет ничего постыдного в том, чтобы улучшать отношения с Израилем и расширять сотрудничество с ним – как это давно делают влиятельнейшие арабские монархии.
Как показывают данные журналистского расследования The Washington Post, Саудовская Аравия, Иордания, Бахрейн, ОАЭ и Египет при посредничестве США проводили тайные встречи военных для обсуждения координации действий против общего противника – Ирана. Не Израиль наполнил арабскую улицу каптагоном, и не израильские военные довели до того, что значительная часть арабской молодёжи подсела на “наркотик джихада”. Для арабских монархий главная угроза – Иран, а следом Катар. Ещё в 2017-2018 годах Саудовская Аравия и ОАЭ открыто обвиняли Катар в спонсировании международного терроризма – задолго до того, как об этом заговорил Израиль.
У стран Центральной Азии есть дипломатические представительства во всех ключевых столицах Ближнего Востока. И, казалось бы, аналитики там должны видеть и докладывать своим руководителям реальную картину. Но, судя по позициям, которые формируются, складывается впечатление, что элитам показывают не данные из аналитических центров региона, а ленту новостей из соцсетей.
На прошлой неделе издание Israel Hayom сообщило, что Азербайджан и Индонезия могут возглавить международные силы по стабилизации сектора Газа. По данным издания, именно эти две страны станут ядром многонационального контингента численностью в десятки тысяч военнослужащих. Решение принято после того, как Израиль наложил вето на участие Турции, а США поддержали эту позицию. Индонезия имеет значительный опыт участия в миротворческих миссиях под эгидой ООН, а Азербайджан – один из ближайших партнёров Израиля в сфере безопасности.
Азербайджану удалось сохранить редкую для мусульманского мира свободу от эмоционального давления и шантажа иностранных держав, которые пытаются говорить с народами, минуя их лидеров. Манипулятивная информационная кампания Катара, Турции и Ирана уже привела к тому, что многие мусульманские страны начали втягивать себя в ближневосточные конфликты, надев арафатку и рационализируя действия ХАМАС – даже когда такие организации прямо угрожают их национальной безопасности.
В Азербайджане такой подход отвергли. Акции “Free Palestine” там не стали частью официальной политики, и даже обвинения в “предательстве исламского единства” не поколебали позицию Баку. В отношениях с Израилем Азербайджан проявляет куда больше политической смелости, чем многие страны, стремящиеся понравиться арабской улице, которая, впрочем, их туда и не приглашала.
На мирную конференцию по Газе в Египте были приглашены многие, но показательно, что не были приглашены именно те, кто громче всех “арафатил” и пытался строить свою внешнюю политику на эмоциях.
Всё это лишь подтверждает: Центральная Азия всё чаще эмоционально втягивает себя в темы, где её мнение никому не интересно – ни в арабском мире, ни среди его элит. Более того, позиции многих стран региона по ближневосточным вопросам не соответствуют новой политической реальности. В Эр-Рияде и Абу-Даби всё чаще воспринимают заявления центральноазиатских лидеров, как отголоски риторики их противников – Ирана, Катара и Турции.
Азербайджан прекрасно понимает цену массовым протестам и показной “солидарности” с палестинцами. Ведь когда-то именно азербайджанцы подвергались оккупации и изгнанию – но ни один кампус, ни одна страна не проявила к ним той сочувственной активности, что сейчас демонстрируется к палестинцам. Сколько университетов бойкотировало Армению за оккупацию территорий Азербайджана? Сколько азербайджанских беженцев приняла мировая общественность?
В Баку хорошо помнят лицемерие этого “танца в арафатках” и не позволяют себе втянуться в проиранский или катарский транс глобальной интифады.
Сегодня в Вашингтоне идут разговоры о намерении администрации Дональда Трампа расширить число участников Авраамских соглашений. От этого выиграли многие, особенно Марокко: нормализация отношений с Израилем и расширение военного сотрудничества привели к признанию суверенитета Рабата над Западной Сахарой. Уже к концу октября 2025 года ООН признала автономию Западной Сахары в составе Марокко.
Скорый саммит С5+1 и встреча президента Трампа с лидерами Центральной Азии, вероятно, прояснят перспективы участия региона в рамках Авраамских соглашений. Потенциальные дивиденды для стран Центральной Азии огромны – политические, экономические и стратегические.
Президент Индонезии, лидер крупнейшей мусульманской страны, уже заявил о желании посетить Израиль. Спекуляций вокруг этого много, но сомнений нет – визит состоится. Вопрос лишь в другом: зачем отдавать инициативу другим? Почему именно Центральная Азия – и особенно Узбекистан – не может сделать свой рациональный, взвешенный шаг навстречу будущему, не надевая на себя чужую арафатку?