Известный в еврейском мире духовный лидер, ортодоксальный раввин, каббалист, руководитель системы образовательных и благотворительных учреждений «Шува Исраэль», раввин Йешаяху Пинто посетил Ташкент и остановился в отеле «Хайят».
Об этом сообщил мне председатель Ташкентской еврейской религиозной общины (ТЕРО) Аркадий Исахаров.

– Рав Пинто прилетел в Узбекистан из Украины, где он пребывал во время праздника Рош Хашана в числе еврейских паломников в городе Умань, и об этом я прочел в газете «The Bukharian Times», – сказал Исахаров. – Он был тепло принят в нашей общине. Его сопровождал рав Шломо Бабаев.
– Я рассказал раввину Пинто об истории бухарских евреев Узбекистана, о связях между марокканскими и бухарскими раввинами, которые оказали некоторое влияние на жизнь древних еврейских общин Средней Азии, – сказал рав Шломо Бабаев. – В свою очередь, рав Пинто поделился впечатлениями о своих друзьях из нашей общины, с которыми он многие годы общается и дружит в Израиле, США и Европе. Открыв ковчег, где находятся свитки Торы, высокий гость поразился тому факту, что во время пожара в Ташкентской синагоге, который был несколько лет тому назад, свиток чудом сохранился.

По другим сведениям, приезд раввина Пинто в Ташкент был связан с желанием бизнесменов, открывающих совместное предприятие в Узбекистане, получить его благословение.

The Bukharian Jewish community, under the coordination of Rafael Nektalov, was represented by the Bukharian Jewish Congress of the USA and Canada at the annual Israel Day parade in Manhattan, on Sunday, June 2, 2024. Community members and leaders, including Chief Rabbi Baruch Babaev, Rafael Nektalov, Dr. Zoya Maksumova, and Yosef Khaimov came out in force to show their support for Israel.
Chief Rabbi Baruch Babaev expressed his pride in the community’s annual participation in the parade. «Our community has a deep and enduring connection to Israel. We are proud to stand with Israel, and we value the opportunity to express our support in such a public and visible way.» Rafael Nektalov echoed these sentiments, saying, «It’s a great honor for us to represent our community and show our unwavering support for Israel,» he said. «We are proud of our heritage and our connection to Israel.”
Roshel Yagudaev was among the many individuals and families participating in the parade. Yagudaev, who lived in Israel for 18 years, where he got married and raised his children, expressed his deep connection to the country. “I am so happy I was a part of this special parade for Israel,” said Yagudaev. “My family and I are always ready to support Israel. Israel is our home. So, when Mr. Rafael Nektalov called me about this special day, I answered, ‘Yes, I am always there to support Israel.’”
The Bukharian Jewish Congress of the USA and Canada partnered with the Council of Jewish Émigré Community Organizations (COJECO) to participate in the parade. The Israel Day Parade is organized by the Jewish Community Relations Council of New York.

Rafael Nektalov expressed his gratitude to Zalman Zvulonov of Jewish Institute of Queens for providing bus transportation for participants and to Michael Zavolunov of Da Mikelle for providing refreshments. «Their contributions greatly facilitated our participation. It’s through the selfless acts of individuals like Zalman Zevulunov and Michael Zavolunov that we are able to come together as a community and make a significant impact. We are deeply grateful for their support and commitment.» Nektalov said.
This year’s Israel Day Parade saw approximately 45,000 participants march up Fifth Avenue in Manhattan. It represented the only major Jewish event in the city since the tragic events of October 7, 2023, amidst incessant anti-Israel protests across New York City. Unlike previous years, this year’s parade was significantly subdued. The Israel day parade closely follows Israel’s day of independence and is usually a celebratory affair. This year however, there was a palpable climate of solidarity and resilience, as participants rallied for the return of hostages held in Gaza.
Among the attendees were also Israeli dignitaries and celebrities. Jerusalem Mayor Moshe Lion, Foreign Minister Israel Katz, Israeli UN ambassador Ofir Akunis, Israeli Consul General in New York Ofir Akunis, and former Israeli Prime Minister Naftali Bennett were among the Israeli officials attending the event. Israeli celebrities, including Eden Golan, who represented Israel at the Eurovision last month, and Hassidic rapper Nissim Black, also attended the event. Golan’s attendance — which marked the star’s first visit to the US — was thanks to the UJA.

David Aronov, who serves as the UJA’s Special Advisor for Community and External Relations, stood alongside Golan. Aronov coordinated the UJA’s efforts in the parade, from liaising with all the agencies and staff to organizing pre-parade meetings to t-shirt distribution. “Everything went off without a hitch. When the float turned on 5th Avenue, we saw thousands of people behind us. It was a beautiful sight to behold,” said Aronov. Aside from Eden Golan, the UJA invited Hillel college students on board. “We wanted to highlight the rise of antisemitism at colleges this year,” explained Aronov.
The procession was led by about 2,500 members of the Hostages and Missing Families Forum, a group based in Israel advocating on behalf of the kidnapped and included family members from approximately 70 families of hostages in Gaza.
Hatzolah, the Jewish volunteer emergency medical service, deployed a substantial number of personnel and equipment to the event and set up a mobile command center to ensure rapid response to any medical emergencies. A participant from the Bukharian Jewish Community was attended to by Hatzolah after suffering from heat stroke. The organization’s efforts were praised by community leaders and parade participants alike. «We are grateful for Hatzolah’s dedication,» said Rafael Nektalov. «Their presence here today and readiness to assist is a reassurance to all of us.»

New York State Governor Kathy Hochul (Democrat), New York City Mayor Eric Adams (Democrat), US Senator Chuck Schumer (Democrat – NY), and Queens District Attorney Melinda Katz (Democrat) were among the elected officials in attendance. Senator Schumer, who is Jewish and a staunch supporter of Israel, was booed as he was called up to deliver remarks, a sign of tension between the US Jewish community and Democrats over President Joe Biden’s handling of Israel’s war against Hamas. In March, Schumer called for the resignation of Israeli Prime Minister Benjamin Netanyahu from the Senate floor.
NYC Mayor Adams said he faced pressure to cancel the event, but said he believes most New Yorkers supported it and issued a defiant message to those opposed. “There was a desire for those who wanted to cancel this parade… Our message is extremely clear: destroy Hamas, bring home the hostages, let’s bring peace so we don’t lose lives of innocent people,” said Adams. “Today, you see the solidarity, the loudest is not the majority in the city, the majority of the city support the Jewish community here, they support destroying and moving hate out of our city,” he added.
The event had an unmistakable security presence to counter potential violence against participants. The parade route along 5th Avenue was shortened this year to between 56th and 74th streets. New York Police Department officials employed high-profile measures including an increased and heavily armed police presence, snipers on building rooftops, surveillance drones, K-9 unit (bomb sniffing dogs), bike patrols, and a counterterrorism unit. Spectators had to pass through designated entry points and were limited to a ten-block area on the east side of Fifth Avenue. A double-row of barriers along 5th Avenue, along with a 10-foot no-go zone, separated marchers and spectators. All other areas were completely blocked off to spectators and pedestrians, giving the event an empty feeling.
It was common to hear participants expressing gratitude to the police officers they encountered, saying “thank you for your service.” The event concluded with the NYPD reporting zero parade-related arrests.
Eli Takhalov

The Uzbekistan capital Tashkent recently played host to a grand celebration in honor of the holiday of Passover. The event, which brought together 100 individuals from various backgrounds, communities, and countries, was a testament to the spirit of unity and togetherness that defines this festive occasion.
Passover, known as Pesach in Hebrew, is a significant Jewish holiday that commemorates the liberation of the Jewish from slavery in ancient Egypt. It is a time for reflection, gratitude, and celebration, as families and friends come together to retell the story of the Exodus and partake in traditional rituals and customs.
This Passover celebration, held at Praga Hotel, was a vibrant and colorful affair, with decorations adorning the venue and tables set with an array of symbolic dishes, including matzah, bitter herbs, and charoset. Guests were also treated to a feast of traditional Bukharian foods, such as «Bakhsh» (a green pilaf with herbs), «Kavov Rogan» (potatoes with meat), and fried fish. The atmosphere was filled with joy and laughter as attendees shared stories, songs, and blessings.

Tashkent Jewish Community Leader Arkadiy Isakharov gave a speech on the history and values of Passover.
«Congratulations on this great holiday,» began Arkadiy, who then shared a story about its significance in helping preserve and pass on the traditions and history of the Jewish people. «Passover is a time when people come together to celebrate the liberation from Egypt and praise G-d for His mercy and protection.»

Arkadiy’s speech inspired and enlightened everyone present at the festive gathering.
The topic of war was not raised. There was a separate prayer for peace in Israel and throughout the world.
Arkadiy also thanked the government of Uzbekistan for protecting the event. During the holiday, the synagogue was guarded by about 12 military personnel.
As the evening drew to a close, guests exchanged warm wishes and expressions of gratitude for the opportunity to come together and celebrate this special holiday. The event served as a reminder of the power of community and the importance of coming together to honor traditions and share in moments of joy and fellowship.

By Daniel Isakharov

С утра было солнечно. Базар в Коканде был любимым местом горожан. Народ ходил туда если не за покупками, то для того, чтобы пообщаться и посплетничать. Туда же шел человек, одетый в простой халат и тюбетейку. Вдруг его взгляд упал на сидевшего у ворот мальчика лет двенадцати. Рядом с ним стоял ящик, щетка и гуталин. Человека не удивило то, что мальчик работает чистильщиком обуви — в то время многие дети из бедных семей промышляли этим занятием. Его поразило, что мальчик так лучезарно улыбался, что, казалось, его улыбка освещала все вокруг и делала пространство более чистым и радостным. Человек с сомнением посмотрел на свои видавшие виды сапоги, но все-таки подошел к чистильщику.
Тот улыбнулся еще радостней и с энтузиазмом начал чистить старые сапоги.

• Как тебя зовут, — поинтересовался незнакомец?
• Сулейман, — ответил мальчик и было заметно, что ему нравится его имя.
• А меня домла Хамза.
• Кто твои родители?
• Мой отец недавно умер, — его улыбка погасла, — теперь я занимаюсь его ремеслом.
• Ты грамотный? — опять спросил Хамза.
• Я умею читать, — с гордостью ответил Сулейман.
• А что бы ты хотел больше всего? — опять спросил неравнодушный к людям, известный в Коканде поэт и драматург.
• Я хочу учиться музыке, — не раздумывая ответил мальчик.
  Хамза на пару минут задумался.
• В детском доме обучают музыкальной грамоте. Подумай об этом. Если захочешь, то я отведу тебя туда.
  Вот так, в один момент изменилась жизнь Сулеймана. В детском доме он погрузился в волшебный мир музыки. Под руководством педагога Михаила Найгофа он осваивал игру на флейте, мандолине, гитаре.
  Когда была возможность, Сулейман приходил в театр под открытым небом, где репетировали пьесу Хамзы «Проделки Майсары». Тогда постоянно слышался его смех — так мальчику нравилась постановка. На репетиции смеялись и актеры что делало их непростую жизнь немного легче и приятней.
  Однажды Сулейман сказал Мастеру:
• Когда вырасту, то напишу музыку к вашей пьесе и прославлю вас в веках.
  Парень никогда бы не поверил, что в далеком 1970 году он станет Лауреатом Государственной премии Узбекской ССР имени Хамзы.
  Хамза только улыбнулся – он не нуждался в прославлении. Всю свою жизнь он посвятил народу. Поэт создал бесплатную школу для детей бедняков, боролся за права женщин. Он создал передвижной театр – первый драматический театр Узбекистана. Ему принадлежит несколько десятков песен. Собирая в различных районах Узбекистана народные песни, исполнял их на национальных инструментах. Хамза писал стихи и пьесы. Он был отчаянно храбрым человеком и боролся против несправедливости. В 1929 году его забросали камнями мужчины, подстрекаемыми местным духовенством.
  В благодарность за все его старания, современные чиновники объявили его врагом народа, и переименовали театр его имени и даже станцию метро и еще много чего. Их имена в отличии от имени Хамзы не сохранятся в веках, и никто не вспомнит их добрым словом.
  В 1935 году Сулеймана как талантливого ученика отправляют в Москву на рабфак при Московской консерватории, а три года спустя на Основной курс под руководством Рейнгольда Глиэра. Сулейману нравился наставник. Потомок немцев, переселившихся в Россию, он был интеллигентным и деликатным человеком. Частенько наставник играл на пианино в другой комнате, а ученики записывали ноты. Если бы Сулейман мог предвидеть будущее, то увидел бы волнующую картину.
  Любимый учитель тепло поздравляет его, когда на Декаде Узбекского искусства в Москве, в 1951 году с огромным успехом прозвучала его вокально-симфоническая сюита «Мирзачуль», удостоенная Государственной премии. И многие слушатели, переполнившие Большой зал Московской консерватории стоя аплодировали.
  Как счастлив был бы Глиэр узнав, что опера «Проделки Майсары» звучала во Франции и Польше, что она переведена на туркменский, таджикский, киргизский, башкирский языки.
  Москва Сулейману казалась другим миром. Музеи и театры города являлись для него настоящим откровением. Однажды, в Пушкинском музее он заметил стройную светловолосую девушку. Она долго стояла у картины Эдгара Дега «Голубые танцовщицы». Сулейман тоже подошел к картине, и его поразила ее необычайная красота. Там были изображены четыре девушки или все-таки одна в движении? Парня поразила мерцающая красота пастелей. Так получилось, что они с девушкой переглянулись и стеснительный и скромный Сулейман едва не покраснел.
• Это вы изображены на картине? — парень решился пошутить.
• Конечно нет, — смеясь ответила девушка, но я тоже балерина, которых так любил писать Дега.
  Они с Анной долго гуляли по улицам города, сидели в кафе. Анна была уроженкой города Гродно в Белорусии, а в Москве училась в хореографическом училище. Сулеймана пленила красота девушки, и чувства нежные ростки проросли в его душе. Влюбленный юноша написал романс «Не пой красавица» (Куйлама сохибжамол), который являлся открытием узбекской пушкинианы. За этот, полный восточной неги и возвышенных эмоций романс он удостоился первой премии на конкурсе.
  Анне многое нравилось в скромном восточном юноше: его простота в общении, природная жизнерадостность и оптимизм. Он был большим любителем шуток и явно обладал даром актера-комика. Однажды, когда они сидели в кафе, официант ненароком уронил бокал на их столике. Сулейман незаметно положил яблоко в карман и бешено вращая глазами направился в сторону бедняги-официанта. Весь зал в испуге замолк, ожидая ссоры, стрельбы, драки. Но Юдаков как ни в чем не бывало достал из кармана яблоко и смачно откусил от него кусок. Все присутствующие с облегчением рассмеялись, настолько хорошо он сыграл эту сценку.
  Анна пригласила Сулеймана на отчетный концерт в хореографическом училище. На всю жизнь он запомнил завораживающую музыку Адана в балете Жизель, игру света и тени, полёт белых шопенок в ночном тумане и легкую фигурку девушки парящую над сценой.
  После концерта девушка должна была вернуться на родину и Сулейману было грустно. Они обещали переписываться и не терять друг друга. Но грозный 1941 год нарушил их планы. Не закончив образования, начинающий композитор вернулся на родину и они потеряли друг друга в пучине войны.
  В 1943-1946 году молодому композитору предложили работать в Душанбе художественным руководителем Таджикской государственной филармонии . Он с радостью согласился с этим предложением. Композитор оставил большой след в таджикской истории и культуре, написав гимн Таджикистана.
  После войны маэстро сочинил множество произведений. Его уникальная «Танцевальная сюита» завоевала сердца как профессионалов, так и публики. Она состояла из трех частей: «Хорезмское праздничное шествие», «Азербайджанский лирический танец» и «Ферганская пляска» И все они были контрастны. Праздничность шествия сменялась томным, прихотливым ритмом лирического танца, который вдруг прерывался веселой, уверенной, ритмически упругой пляской.
  Борис шел из школы. Он уже предвкушал вкусные пирожки бабушки Рахили, но шум во дворе дома привлек его внимание. Многие обитатели дома стояли на улице, большинство же выглядывало из окон. Среди небогатого скарба стоял плотный, лет сорока, небольшого роста человек. Его лысина блестела на солнце. Рядом с ним стояла пожилая женщина.
  Оказалось, что это новые жильцы переехали в большой дом с балханой, где сняли комнату у дружной бухарско- еврейской семьи, главой которой была бабушка Рахиля.
  Там весной, на земляной крыше прорастала трава, трепетали красные нежные маки. В общем дворе проживало несколько семей. В таких дворах всегда царила атмосфера гостеприимства и взаимопомощи. Люди жили одной общей семьей. Вместе обедали, угощали друг друга и помогали продуктами, вместе горевали и радовались
  Сулейман пришелся по душе обитателям общины. Борису импонировала его веселость, оптимизм и хорошее настроение. Он и другие обитатели дома ждали его шутки, розыгрыши, он был постоянным праздником для жителей. Общение с многими людьми, их колоритные образы и характеры, помогли композитору в создании его поистине бессмертной оперы «Проделки Майсары».
  Юдаков относился с любовью и большим уважением к жителям двора. Поэтому в январе 1959 года он нанял бортовую машину и пригласил всех желающих поехать в театр Навои на премьеру.
  Борис Бабаев был человеком, которому в возрасте четырнадцати лет посчастливилось присутствовать на премьере комической оперы Юдакова «Проделки Майсары» Он помнил тот замечательный вечер:
  «Театр был переполнен, много красиво одетых людей, много цветов и шквал аплодисментов. Звучала изумительная музыка, на сцене возникали образы в исполнении Халимы Насыровой, Карима Закирова, Саодат Кабуловой и других корифеев узбекской сцены» Этой опере была присуща театральность, зрелищность, выпуклые национальные характеры. В ней сочетались восточная музыка в единстве с общечеловеческими ценностями.
  Сулейман Александрович был счастлив. Он сделал большую работу и сделал ее хорошо. И выполнил обещание, которое дал Хамзе.
  Счастлив был и театральный режиссер Владимир Канделаки – поистине большой мастер сцены.
  У Бориса зародилось чувство уважения к Юдакову, человеку, композитору. Ему было позволено заходить в его большую комнату, где он творил. Беседы с композитором производили большое впечатлении. Это были уроки жизни, время его духовного обогащения.
  Потом Юдакову наконец дали квартиру в Доме специалистов на улице 9 января. Борис помогал его старой матери по хозяйству, когда Сулейман уезжал по делам.
  Когда умерла матушка композитора, в летний вечер, во дворе бабушки Рахили с магнитофонной ленты звучала «Поэма о матери». Композитор, тяжело пережив потерю самого близкого человека, создал это впечатляющее произведение и посчитал нужным провести вечер ее памяти в дружном доме с близкими людьми.
  Потом он получил квартиру в доме композиторов на улице Гоголя, 69, и блистательно сделанный художником Юсуфом Елизаровым портрет матери композитора, тетушки Лайли, занял свое место над пианино.
  Впоследствии Борис Бабаев стал известным тележурналистом и деятелем культуры Узбекистана и приложил много сил для увековечивания памяти композитора.
  Сегодня для Африды Хакимовой и для других студентов Ташкентской консерватории был знаменательный день. Студентов отпустили с занятий послушать выступление корифеев на заседании Пленума Союза композиторов Узбекистана. На трибуну поочередно выходили прославленные мэтры музыкального искусства. Они говорили определенно правильные вещи, но девушка заскучала. Тут председательствующий объявил выступление Юдакова, и к трибуне «покатился» полноватый, небольшого роста человек, многозначительно поглядывая на присутствующих своими большими, с блеском, глазами. Голова композитора «блистала» под стать его глазам. Взойдя на трибуну, выступающий начал говорить «без бумажки»: выразительно и эмоционально. Африда не слушала его речь, ей было интересно следить за мимикой известного композитора. Судя по всему, он на кого-то или на что-то сетовал, распаляясь все больше и больше. В кульминационный момент его глаза стали угрожающе большими, руки резко взметнулись к голове и он произнес сакраментальную фразу:
  «У меня волосы встали дыбом!»
  Здесь зал не выдержал и взорвался гомерическим хохотом.
  Юдаков замолк, ошарашенный реакцией зала. В его глазах выразилась печаль и обида одновременно. В этот момент резко и явственно высветилась человеческая драма этого большого ребенка, обрекавшая его на одиночество по жизни.
  Африда окончила консерваторию и стала профессиональным хормейстером. Она познакомилась с вокально-хоровой музыкой Юдакова и поняла незатейливую магию ее очарования. В завораживающей вокально-симфонической поэме «Алер» (Величальная), при всей ее простоте и доступности для исполнения, схвачен вариант восточной формулы жизнеутверждающей любви и всеобщего благоденствия.
  Рустам Абдуллаев, известный композитор, как-то случайно встретился с не менее известным композитором Сулейманом Юдаковым. Был приятный прохладный вечер. Люди, думая о предстоящих домашних заботах сосредоточено шли домой. Кто-то шел из магазина с тяжелыми сумками, кто- то вел ребенка из детского сада. Никто не смотрел на окружающих, погруженный в собственные мысли.
  Рустам решил проводить старшего товарища домой. Они шли прогулочным шагом, беседуя о музыке. Вдруг Юдаков остановился и запел свою «Застольную песню». Он пел ее так громко и так зажигательно, что прохожие, оторвавшись от дум, стали один за другим присоединяться, образуя целую процессию. При подходе к дому, шествуя за ними, мотив песни подхватили уже человек сто.
  Талантливый человек талантлив во всем. На генеральной репетиции оратории «Победа» Юдаков, вместо отсутствующего по болезни певца, без всякой вокальной подготовки «вытянул» сложную партию солиста. Тем самым заслужив шквал аплодисментов всех присутствующих. В другом случае он увековечил свой голос, чтобы не сорвать записи пластинки оперы «Проделки Майсары»: маэстро исполнил фрагмент партии Хидоята вместо отсутствующего солиста.
  Рустаму нравился этот общительный и компанейский человек, всеобщий любимец, наделенный от природы жизнерадостным и светлым юмором. Тем более, что он был способен делиться с окружающими своим жизнелюбием. Слушая его произведения люди ощущали светлые эмоции, вдохновение и свежесть чувств.
  Галия Измайлова, блестящая балерина, готовилась к роли Гули в постановке балета «Юность Насретдина» Ее партнером был прекрасный танцовщик Сонмас Бурханов. Несмотря на то, что труд балерины нелегок, Галия не чувствовала усталости. Музыка Маэстро была удобна для балета: пластична, эмоциональна и необыкновенно выразительна. Галия уважала композитора за его чудесную музыку и за многие черты характера: жизнелюбие, коммуникабельность и гостеприимство. А также легкость в общении: из любой щекотливой ситуации он выходил с улыбкой на устах и умел разряжать надвигающиеся конфликты. Галия с блеском исполняла «Памирский танец», очень красивый, но трудный для исполнения.
  А Юдаков, глядя на балерину, вспоминал другую сцену из далекой молодости. Игру света и тени и легкую, почти прозрачную фигурку танцовщицы, парящую над сценой.
  Некоторые из его друзей и знакомых считали, что его квартира была обставлена старинной мебелью и производила впечатление застывшего времени. Многие не сразу могли понять, как уживаются веселый нрав хозяина и эта старина. Но некоторые считали, что предметы обстановки стали ему близкими друзьями и создавали Сулейману Александровичу уют, необходимый для творчества. А может, как и многие талантливые люди, Юдаков не растрачивал себя на житейские мелочи. Он полностью посвятил себя служению музе и, несомненно, был корифеем узбекской музыки.
  Муталь Бурханов, написавший гимн Узбекистана, обласканный властью и уважаемый народом композитор, был невесел. Его друг, с которым он шел по жизни плечо в плечо, был болен. Сулейман Юдаков, с которым они были знакомы с самого детства, вместе учились в Московской консерватории и дружбу пронесли через всю жизнь, лежал в больнице. Муталь собирался навестить его и с горечью подумал, что оба не имели семьи и были одиноки. Их ближайшими «родственниками» были друзья. В последние годы Юдаков не любил оставаться дома один. Он часто приглашал друзей домой, готовил чай, старался быть веселым и предупредительным.
  С горечью вспоминал Муталь предчувствие, с которым с ним поделился Юдаков;
• Вот ушел наш друг, Манас Левиев, а за ним уйду и я.
• Перестань, хватит себя накручивать, — пытался успокоить его Муталь.
  Сулейман Алекандрович ушел из жизни внезапно, не дожив до своего 75- летия. Перед смертью он сокрушался, что его забыли. Конечно, это было не так.
  Юдаков был истинным сыном своего народа. Музыкальное наследие композитора будет жить многие годы, радуя и вдохновляя все новые поколения узбекистанцев. Его музыка будет звучать в наших сердцах, жить на сценах театров, в концертных залах, в эфирах радио и телевидения.
  Скоро его балет «Юность Насретдина» снова будет поставлен на сцене театра имени Навои. Мы этого ждем и в это верим.

ГАЛИНА ШИРЯЕВА,
член литературного семинара при Союзе писателей Узбекистана